Pushkin Peterburg otkr

С ибирика представляет редкую книгу. В ней рассказывается о петербургских местах, связанных с судьбой Александра Пушкина. С удивительной щепетильностью описываются на её страницах дома, где жил сам известный литератор, где бывал в гостях. Приводятся сведения о людях той эпохи и об истории зданий, связанных с биографией Пушкина..

Автор этой книги -- Андрей Григорьевич Яцевич, умерший в 1942 году от голода в блокадном Ленинграде. Он был дотошным исследователем девятнадцатого века, пушкиноведом. Входил в число тех подвижников, которые восстанавливали последнюю пушкинскую квартиру на Мойке. Именно она сегодня является одним из самых посещаемых музеев Петербурга.

 

Примечательно, что последняя работа Андрея Яцевича "О застройке Петербурга в девятнадцатом веке" была опубликована после его кончины. Удивительное здесь вот что: она вышла в Ленинграде в… 1943 году. Пушки ещё не молчали. Шла война. А его работа оказалась востребована.

Олег Нехаев, редактор Сибирики.

Издание О-ва „Старый Петербург — Новый Ленинград" ЛЕНИНГРАД 1933

Вступительная статья

„Пушкинский Петербург"—таково содержание второго выпуска трудов Общества „Старый Петер­бург—Новый Ленинград" и это содержание не слу­чайно, так как Общество не в первый раз позволяет себе связать свою деятельность с именем Вели­кого Поэта.

После революции Общество обратило внимание на последнюю квартиру, в которой умер поэт. В квартире этой долгое время помещалось охран­ное отделение, сумевшее, как и следовало ожидать, в достаточной степени изгадить квартиру великого поэта. Общество постаралось эту квартиру восста­новить, после чего она была передана Академии Наук, в лице Пушкинского Дома.

Общество неоднократно возбуждало перед мест­ным Откомхозом вопрос об охране памятника Петра— знаменитого Пушкинского Медного Всадника, причем Обществом была исправлена пострадавшая от времени горделивая надпись на памятнике, так характерная и для самого памятника и для Екате­рины II, надпись, в которой распускавший свои крылья российский империализм нашел вполне со­ответствующую для себя форму самовосхваления,

moika00И данная работа является естественным и логи­ческим развитием предшествующего. Эта работа

будет одинаково интересна и для знатока и люби­теля литературы, как и для рядового обывателя. Первого эта работа избавит от необходимости про­изводить ряд многочисленных затруднительных изы­сканий, давая готовые выводы; для второго эта работа оживит немые улицы и дома города, заста­вит их заговорить, произведет то впечатление, кото­рое зовется—власть места.

Одно дело—знать что в таком-то и таком-то доме, на такой-то и такой-то улице произошло то или иное событие, а совершенно иное - пойти на это место и вспомнить, что здесь развертывалось, какая звучала трагедия жизни или как улыбалась эта жизнь веселой молодой улыбкой. И в этом отношении „Пушкинский Петербург" прямо неистощимый кла­дезь. Недаром же Пушкин был для одних символом нового, прогресса, шагом вперед, в то время как другие не могли изобретать достаточные средства для его уничтожения. Говоря „Пушкинский Петер­бург"—мы особенно подчеркиваем, что это—центр прогресса того времени.

Пушкинский Петербург --  должны восстать перед нами квартиры, где жили те, которым пришлось при­бегнуть к первому вооруженному восстанию; перед нами проходит ряд местожительств декабристов, при чем удалось розыскать и рисунки этих домов, в их первоначальном виде - дома перестроены, но в архивах был скрыт ряд интереснейших изображений—они публикуются впервые.

Пушкинский Петербург—друзья Пушкина, лучшие деятели искусства, науки, художества и безусловно интересно подчеркнуть где же, в каких улицах и квартирах находили себе приют эти „избранные".

Пушкинский Петербург—это также ряд тех, кто накладывал свою тяжелую руку, кто душил все сво­бодное, мощное, это —- Бенкендорфы, Булгарины е tuttiquanti.

Громаднейший материал и для экскурсий по рус­ской революции и по русской литературе и вообще по русской жизни. Конечно, автор не задавался спе­циально целью дать спутник экскурсанта, но то, что автором тщательно собрано в различных архи­вах и мемуарах, воспоминаниях, переписке и пр., является бесценнейшим материалом, которым с бла­годарностью будут пользоваться при экскурсиях. А ведь экскурсия является в настоящее время не только пособием, но и существенною частью метода образования. И как будто далекая от современности тема „Пушкинский Петербург" принимает актуаль­ность, отвечает вполне на запросы момента.

А тем самым и Общество „Старый Петербург— Новый Ленинград" вносит и свою лепту в начатое, в таких грандиозных масштабах, переустройство жизни.

П. Н. Столпянский.

ОТ АВТОРА

moika02 „У каждого здания,—сказал Франс,—своя исто­рия, каждое несет через столетия рассказ о жизни своих обитателей и о происшествиях того времени. В них стиль, вкус и характер эпохи дней прош­лого".—О чем же говорят нам эти безмолвные сви­детели минувшего?

Александровское время и первое десятилетие царствования Николая это эпоха расцвета петер­бургского строительства. Волею самодержавных вла­стителей творчество великих художников призвано было служить идее прославления монархии. Не только величественная арка Главного Штаба, Адми­ралтейство и Сенат должны были являться памят­никами могущественной империи. Стасов строит прекрасные Павловские казармы для забитых шпицрутенами солдат, а Шарлемань отделывает для не­счастных узников грандиозный Литовский замок. „Самодержавные цари,—сказал современник,—любят оставлять потомству огромные памятники своего царствования; и замечательно, что чем более народ был угнетен, унижен, тем выше они воздвигались".

Но не для одного зодчества начало XIX сто­летия является золотым веком. Это была также эпоха расцвета русской литературы и целый ряд великих людей нашел себе тогда приют в Петер­бурге.

Тут на Мойке умирал Пушкин,—В этом не­большом доме на Торговой Грибоедов переписывал свое „Горе от ума".—Здесь в стенах и поныне стоящего дома на Морской горьким смехом своим смеялся Гоголь.—Тут у Синего моста последнюю ночь перед арестом провел Рылеев,—В обветшав­шем ныне доме на Гагаринской ул. прощался с Пе­тербургом Лермонтов.

Но к сороковым годам ни одного из них уже не­было в Петербурге.—Эти годы знаменуют собою также конец эпохи расцвета архитектуры. Кваренги, Захаров и Росси не находят себе последователей.— Петербург вступает в новый период своей истории.

Ряд выдающихся памятников Петербурга, его дворцы, соборы и замки, давно нашли себе истори­ков. Но есть еще множество интересных домов, связанных с именами великих людей, их современ­никами и событиями той эпохи. Они не нашли себе еще исследователя и настоящая работа является первой попыткой этого рода.

При ее составлении автор пользовался рядом планов, атласов, табелей, указателей и справочни­ков города. Однако, для настоящей книги этот ма­териал оказался недостаточен. В основу работы положены весьма ценные документы бывшего архива Петербургской городской управы, систематически до сего времени никем не исследованные и допол­няющие историю застройки города новыми дан­ными. Чтобы не перегружать текста книги излиш­ними ссылками, автор не делает указаний ни на архивный, ни на справочный и плановой материал. Все же остальные источники особо оговорены в при­мечаниях.

Считаю своим долгом выразить искреннюю при­знательность К. А. Костенко за добрую помощь, оказанную мне при составлении настоящей работы. Вместе с тем должен поблагодарить П. Н. Столпянского за несколько ценных указаний и А. А. Са­вельева, так же, как и весь нынешний состав со­трудников Центрального архива Лен. Отдела ком, хозяйства, за содействие работе в архиве. Не могу также не указать на большую помощь, оказанную мне А, И. Колотушкиным при печатании этой книги.

Наконец, полагаю необходимым отметить ряд оригинальных рисунков с натуры члена Общества И. И. Ваулина, зарисовавшего, по поручению Общества, ряд зданий города, в большинстве своем, совершенно неизвестных и воспроизводящихся в пе­чати впервые.

"Тот век прошел и люди те прошли".

Лермонтов